ФОТОХУДОЖНИК СЕРГЕЙ ГУТНИК

Если бы фотокамеры умели говорить (а они, без сомнения, это умеют), мы могли бы стать свидетелями многих драматических споров, склок и выяснения отношений. Старая плёночная камера, понятное дело, выступала бы в роли консерватора-ворчуна, а цифровая отстаивала бы позиции поборников прогресса.

Один из диалогов мог бы быть примерно таким…

Плёночная камера:

– Нет… Сейчас снимать разучились… Вот раньше были мастера – не то что нынче: сами ни резкости, ни выдержки выставить не умеют. Теперь и в фотолабораториях пахнет не проявителем, а (тьфу!) какой-нибудь парфюмерной лавкой.

Цифровая камера:

– Нравится вам это или нет, но будущее – за цифровыми технологиями!

Здесь в разговор вступает древний фотоувеличитель:

– Девочки, не ссорьтесь: вы обе занимаетесь одним делом – созданием фотоизображений и воплощением замыслов автора, а пути достижения результата могут быть разными…

Действительно, как бы ни важничали фотокамеры, они были и остаются всего лишь инструментом в руках человека, создающего изображение, – чем-то вроде карандаша или кисти.

Я попросил выступить арбитром в этом споре Сергея Фёдоровича Гутника, но оказалось, что он даже роль фотографа не хочет переоценивать. Рассказывая о себе и фотографии, он традиционно самоироничен.

С.Г.: Мои первые фотографии выглядели так же, как и у всех – «фотки на память». А профессиональная деятельность началась, когда мой товарищ, Сергей Иванов, привёз из Америки мой первый Canon. Я просто не мог допустить, чтобы такой дорогой аппарат себя не окупал. К тому моменту я уже имел всё необходимое для фотографии оборудование, так как работал в Башкирском книжном издательстве и фотоспособом изготавливал шрифтовые композиции (компьютеров-то тогда не было). Всей технике меня научил Марс Мирсаевич Гайсин, которому я очень благодарен и которого считаю одним из своих учителей не только в фотографии.

Поскольку Сергей Фёдорович не взялся рассудить спорящих, нам остаётся уповать только на время: оно – самый объективный арбитр. Интересно, а как со временем менялся подход к фотографии у самого Гутника?

С.Г.: Подход к фотографии у меня не менялся. Пробовал разные обработки, трюки и в плёночной фотографии, и в цифровой. Но навсегда остался приверженцем классической фотографии и концепции «решающего мгновения». Цифре я благодарен, прежде всего, за то, что избавился от «мокрых процессов» и экземы на руках от реактивов. На сегодня я в основном использую технику Panasonic Lumix. Качество изображения данной техники немного уступает топовым моделям, но это с лихвой окупается удобством пользования.

Фотография, компьютерная и уникальная графика… Что даёт подобная всеохватность?

С.Г.: Мне всё интересно! Свой материал – каждому сюжету. Если пейзаж или балерина будут отлично смотреться в фотографии, зачем его рисовать? «Скульптуру» (я имею в виду трёхмерную графику) я делаю, когда вижу «вещь в себе», комфортно себя чувствующую без окружения. Рисунки... Вот такие они, несерьёзные! Пусть будет немного веселья, нам его в жизни не хватает.

Отметив самоироничность нашего героя, замечу, что смеяться над другими или подтрунивать с той или иной степенью добродушия у него тоже получается. Просто маэстро смотрит на мир, одаривая его то саркастической, то сардонической улыбкой.

Его «Джигит», похоже, ретируется с поля боя верхом на верном коне, чем-то, всё-таки, напоминающем мультяшного осла, под натиском жалящих стрел. Романтика великих баталий, конечно, хороша, но любой бывалый военный скажет, что солдат, который не бережёт свою жизнь, – только полсолдата. И эта основополагающая мысль достойна того, чтобы быть отображенной в изобразительном искусстве, если уж не в станковой живописи, то в графике, хотя бы и компьютерной.

Речной песок, разбитый ствол дерева, парусиновые штаны, изборождённые динамичными складками, бархатистая загорелая кожа, водная гладь… И где-то там, куда устремлён взгляд королевы пустого берега, за десятками и сотнями километров воды, выжженной степи и вибрирующего над ними раскалённого воздуха – жизнь. Бурная, весёлая, красивая... Настоящая! Инопланетянам эта фотография расскажет о жизни на Земле больше, чем таблица Менделеева и все энциклопедические справочники. А ещё они узнают, что такое «Лето».